Л.Парфенов: — Изумление от фильма “НТВ: автобиография” не проходит... Когда фильм только затевался, подразумевалась объективистская телеистория: вот десять лет, было разное, и никто никому не судья. Компания DIXI казалась оптимальным исполнителем: опыт производства документального кино, долгое сотрудничество с НТВ, при этом взгляд вроде бы со стороны. Но фильм — особенно вторая серия, — по сути, свелся к точкам зрения Киселева и Шендеровича при явной солидаризированности с ними тех, кто снимал и монтировал.

Е.Киселев: — Некорректно вели себя Леня Парфенов и Таня Миткова, которые стали писать заявления “в никуда”. С трудом верю, что они не знали, что их заявления нужны Кремлю и Коху, чтобы можно было продемонстрировать публике: не все журналисты поддерживают Киселева.

Л.Парфенов: — Корреспондент, придя к Коху, для начала сообщила: я, готовясь, прочитала все, что про вас написано на compromat.ru. И это чувствуется по интервью. А к интервью с Киселевым она так же готовилась? Про него тоже много чего есть на compromat.ru — и почитать, и посмотреть.

Е.Киселев: — Таня Миткова горько плачет на лестнице, а я ловлю себя на мысли, что не верю этим слезам.

Л.Парфенов: — Почему вдруг нашлось столько людей, выставляющих оценки Добродееву? Меня просили провести интервью с Олегом, и не было к нему ни одного вопроса “как вы относитесь к тому-то”: сам Добродеев уходил от любых подобных суждений — мол, чего теперь спорить, тем более в юбилейном фильме? А при дальнейшем отборе материала я всецело полагался на добросовестность DIXI, считая себя лицом все же заинтересованным. Мне и в голову не пришло просить хотя бы об упоминании в фильме нынешней программы “Намедни”, которая вообще-то третий сезон развивает жанр репортажа, продолжая энтэвэшную традицию “новости — наша профессия”. Зато “информационно-паразитическая” (по собственному определению) программа “Итого”, оригинальных журналистских материалов не снимавшая вовсе, удостоилась обильного цитирования. А все ради сведения счетов Шендеровича с Добродеевым по поводу комментария четырёхлетней давности. Уверен, у Добродеева есть свои претензии к Шендеровичу, и, уверен, он не стал бы их высказывать, даже если бы его о них спросили.

Е.Киселев: — Кончилось все плачевно. Уже нынешней осенью Ревенко отстранили от ведения программы “Вести недели”. К сожалению, я оказался прав.

Л.Парфенов: — Почему к такой скороговорке свелся эпизод с Йорданом? Почему исчезли заявленные в сценарии синхроны Веселовского и Хрекова — похвалы тому периоду? Зато появилось объяснение про денежную компенсацию при увольнении Йордана, став — по фильму — главным итогом его работы. Может, если уж речь зашла о деньгах, важнее, что при Йордане компания НТВ впервые, выражаясь языком аудита, “показала прибыль”? (Предыдущий гендиректор показывал в фильме только чигасовские особняки и вино из своего знаменитого погреба.)

Е.Киселев: — Холодные глаза Алексея Пивоварова, вслед за Парфеновым пришедшего с заявлением об уходе “в никуда”.

Л.Парфенов: — Мой синхрон по поводу 14 апреля 2001-го (развод на НТВ) записывался в виде отдельного кусочка-комментария (почти стендапа), причём съемочная группа приезжала специально и в последний момент. Но в эфир вышла только половина слов — почему поехал, а о том, что было на 8-м этаже, за меня сказала Света Сорокина — которой, оказывается, было тошно смотреть на Миткову и Парфенова. Интервью Светланы писали ранее, и меня о подобном уровне полемики не посчитали нужным предупредить. Я бы тоже мог сказать, на кого и как я смотрел, и что было потом, и с какими словами возвращались на канал коллеги — кто с пустыми руками, а кто и с вынесенными ранее портретами. Но переходить на личности не хочется даже сейчас, а представляй я тогда контекст — потребовал бы убрать все свои синхроны: рассказывайте ещё раз свою историю про НТВ-Брестскую крепость, только без меня.

Е.Киселев: — Вот тут я честно сказал Саше (Авраменко): извини за прямоту, но у тебя это едва ли получится (быть главным редактором “Вестей”). Не получилось. Что теперь с ним, я даже не знаю. Говорят, продолжает работать на РТР в какой-то утешительной должности.

Л.Парфенов: — Вот только не надо жалких сказок: “пойми, мы не “резали” тенденциозно, мы просто сокращали до нужного хронометража!” — так в советских магазинах обвесы были почему-то всегда только в пользу продавца. Или скажете, что это помимо вашей воли сквозь толщу слов в фильме сама по себе “прорастала правда”? Присланный мне “окончательный” сценарий заканчивается синхроном Митковой о нынешнем времени на НТВ — что выглядело совершенно логично и оправданно для эфира октября 2003 года. Фильм же завершил раздумчивый комментарий “я вам всего не расскажу” Киселева, который два с половиной года (четверть от отмечаемого десятилетия) не работает на канале. Это в какую логику укладывается и как это возможно оправдать? Когда иссякнет эта абсолютная уверенность в своей непогрешимости и в своём праве всех судить? Ей-богу, давным-давно нет никаких обид, только недоумение.