К V веку до нашей эры Поднебесная, рассыпавшись до того минимум на 148 государств, пережила период "Вёсен и Осеней", не самую худшую пору в своей истории, и вступила в эпоху "Сражающихся царств".

Худой мир, как известно, лучше доброй ссоры, но ссора была неизбежна - большие и сильные давили маленьких и слабых, и число "сражающихся царств" медленно, но верно, сокращалось, за счет "слияний и поглощений" (как правило, весьма "не дружеских").

Шла война каждого с каждым, война, которая сказывается на экономике разорительно, бюджет правителей в какой-то момент больше формировался не налогами, во взимании которых китайское сообщество к тому времени так преуспело, а ограблением завоеванных городов, территорий и - людей.

Среди последних, как всегда, больше всего страдали самые бедные и незащищенные - крестьяне, на которых обрушивались и вражеские армии, и собственные сборщики податей, и множество восстаний обездоленных крестьян было естественным фоном непрекращающихся войн, а бегство крестьян (преимущественно на юг, где земли было в достатке, власть отстраненна, налоговое бремя невелико, а войн и вовсе не бывало) приводило к запустению земель и резкому падению доходов воюющих.

Именно в эти беспокойные времена на свет появился Мэн цзы, чтобы спасти Поднебесную путем «прояснения сознания людей, разоблачения ложных идей, искоренения дурного поведения, отказа от соблазняющих речей».

Во всяком случае, сам он был глубоко убежден в этом своем предназначении с самого своего детства.

Родившись на столетие позже своего земляка, великого Кун цзы (называемого европейцами так же Конфуцием), Мэн цзы (у тех же европейцев - Менкиус) стал верным последователем конфуцианского учения (даже брал уроки у внука своего великого предшественника).

Скромность Мэн цзы была велика, он, преклоняясь перед мудростью своего учителя, называл себя всего лишь "вторым Конфуцием".

Впрочем, в китайской философской традиции Мэн цзы часто называют "вторым мудрецом", отмечая при этом, что вряд ли учение Конфуция было бы столь популярно, если бы Мэн цзы не внес бы свой вклад в развитие этой философии. Некоторые даже склонны считать, что именно он сделал рассуждения Конфуция настоящей философией, которая смогла пережить века.

Мэн цзы считал, что человек добр от природы.

Выделяя четыре важнейших нормы конфуцианства - "жэнь" (гуманность), "и" (справедливость), "ли" (ритуал) и "чжи" (мудрость) он считал, что важнейшими для жизни являются две первых, и именно они и определяют успешность или не успешность человеческого существования.

При этом мудрец видел, что в урожайные и спокойные годы большинство людей бывают добрыми, а в голодные и военные годы - злыми. Такое различие происходит "не от тех природных качеств, которые дало им Небо, а потому, что [голод] вынудил их сердца погрузиться [во зло]".

Мэн цзы был сторонником, если так можно выразиться, семейной государственности, в его модели хорош тот правитель (отец), что заботиться о своих подданных (детях), на что получает "мандат неба".

Роль государя - это мягкие налоги и воспитание подданных в духе гуманизма ("жэнь"). Роль воспитания Мэн цзы ставил выше роли законов, то есть наши споры о том, что важнее в роли общества - институты или менталитет, велись еще в ту пору, и Мэн цзы имел на него свой ответ.

При этом, если государь не надлежащим образом исполняет свои обязанности или чрезмерно удушает свой народ налогами, то народ не только имеет право, но и, фактически, обязан избавиться от такого правителя, что будет справедливо ("и"). Это вполне перекликается с обоснованным куда позже "правом на восстание". Иначе говоря, "мандат неба" считается исчерпанным и будет передан другому, справедливому правителю, самим восставшим народом.

Различая два пути правителя - путь разумного и гуманного управления ("ван дао") и "путь гегемона" ("бао дао") опирающегося исключительно на насилие и принуждение, Мэн цзы решительно протестует против второго пути, опять же, полагая, что подданные, находящие в угнетенном состоянии, вправе восстать против такого государя.

Как и его великий учитель, Мэн-цзы часто приглашался ко дворам многочисленных государей, князей и князьков того времени, желающих подчерпнуть мудрости.

Ездил Мэн-цзы с большим обозом, в котором находились его семья, слуги и ученики (хотя официально его учениками признаются лишь двое), в котором набиралось иной раз до полутораста человек. Принимающая сторона, часто - с некоторым изумлением, обнаруживала у себя в городе вместо скромного философа огромный табор народа, о котором надо было заботиться и который надо было, как минимум, кормить и обеспечивать ночлегом...

Впрочем, Мэн цзы не отличался особой сдержанностью в умудрении сильных мира сего, высказываясь всегда прямо и резко - так как слишком мало государей (или вообще никто) соответствовали его представлениям о "ван дао", он в любом из государств, куда он прибывал, проповедовал "право на восстание", чем пугал до ужаса гостеприимных хозяев...

Так или иначе, но конфуцианская идея и праведном и справедливом государе как вершине общественной иерархии, подчиненной идее "жэнь", так и не была реализована.

Войны среди Сражающихся царств, к тому времени, то возобновлялись, то затухали, царств становилось все меньше и меньше, и на смену ограблению соседей как основе экономики неизбежно приходила задача получать прибыль от завоеванных земель.

Норму в 10%, как вполне разумную и достаточную, установил еще Конфуций (и более двух тысяч лет эта идея была главенствующей в Китае).

Мэн цзы, своими расчетами, углубил конфуцианское представление о справедливом налогообложении.

Он считал, что страна должна быть поделена на участки из девяти равных частей, восемь из которых подданные обрабатывают для себя, а урожай с девятого поля идет государству. Равно так же стоит строить и крестьянские хозяйства, когда восемь семей обрабатывают каждая свое поле, а прибыль с девятого, обрабатываемого сообща, идет государству.

Впрочем, эта обоснованная и казавшаяся чрезвычайно разумной многим поколениям конфуцианцев идея так никогда и не была реализована.

Когда Мэн цзы стукнуло 60 лет, он прекратил свои поездки с целью вразумления владетельных особ, и сел за написание поистине эпического философского труда, который получил название "Мэнцзы" и, по мнению некоторых исследователей, является, по сути, оправданием бунта ("ши") подданных в отношении недобродетельных монархов.

Некоторые идеи налогообложения (более или менее соблюдавшихся в Китае при большинстве правителей) могут быть любопытны и сегодня.

Например - Мэн цзы считал, что налог надо собирать ни в коей мере не с оборота, а только с прибыли.

"Что касается ремесел, пусть берет налог с чистого дохода, а не с объема произведенного. Если люди уже платят налог на землю, пусть не облагают налогом произведенное на ней, и тогда купцы всего мира будут рады иметь место на рынках такой страны. Если в гаванях производят досмотр, но не взимают пошлины, то тогда путешественники всего мира будут рады приехать в такую страну. Что касается батраков, то если он не будет брать с них налог, то все батраки со всего мира будут рады работать на полях такой страны. Если не будет облагать подушной податью жилища батраков, то все батраки будут рады быть гражданами такой страны".

Наставления Мэн цзы исполнялись с переменным успехом, но там, где возобладала простая и прозрачная форма налогообложения, чудеса случались: на земли возвращались крестьяне и арендаторы, и получаемый доход от из работы был большим, чем при высоком и сложном налогообложении, что многократно фиксировали и о чем не раз повествовали последователи Мэн цзы.

Наверное, надо добавить к этому, что император Цинь Шихуанди, победивший в войне Сражающихся царств, ненавидящий конфуцианцев и их учение, после своей победы резко взвинтил налоги (до 50%), но потерял тем самым "мандат неба" и созданная им империя всего на несколько лет пережила своего создателя.

Кстати, немного смешно, когда наши политики (а такое случалось) сравнивают нынешних секретарей ЦК КПК с Цинь Шихуанди: такое сравнение по сей день считается постыдным и даже позорным. В нашем представлении победитель и "объединитель" всегда, во всем и однозначно прав, но китайцы сквозь призму конфуцианства оценивают доблести иначе...

Напротив, с теплом и добром вспоминается император Цзин-ди, снизивший налог аж до 3%. Страна при нем процветала, а заботой его царства было спасти накопленные запасы, от которых ломились амбары, от гниения и грызунов...

Население Поднебесной в границах империи Цзин-ди, за короткий срок его правления, увеличилось почти вдвое - в том числе за счет с радостью вернувшихся на его земли людей из южных болот, восточных гор и холодных северных пустынь.

Впрочем, потомкам Цзин-ди показалось, что их подданным живется чрезмерно вольготно, а сами они могли бы жить и получше... Понятно, что таковые не раз утрачивала "мандат неба"...

Налоговые "качели" с тех пор никогда в истории не прекращались, да и по сей день не прекращаются споры о том, что лучше для общества - большие налоги или маленькие, прямые или косвенные, с прибыли или с оборота, малое количество простых или огромное количество сложных...

Вроде бы практика и исторический опыт показывает, что небольшие и простые налоги при минимальном количестве косвенных обременений (на нашем примере - вроде полуразрешенного сбора валежника и невероятно разросшихся штрафных санкций против сограждан) - это своего рода лакмусовая бумажка, отличающая социально здоровое и материально обеспеченное общество от разлагающегося, но исторический опыт никогда еще не останавливал государственных доброхотов.

В чем великий мыслитель Мэн цзы к концу своей жизни тоже стал подозревать правителей, полагая, что на вершинах общественного устройства чаще оказываются энергичные, нежели умные, а бурлящая энергия и ум часто живут порознь...

#экономическиеистории

Связанные материалы:

Египетские кошки и великий Китай

Человек, объединивший цивилизации

Конфуцианцы против евнухов

P.S. Ваши лайки, комментарии и подписка не будут лишними

Александр Иванов

"Краткие эссе об истории экономики"

Поддержать блог: https://boosty.to/economic_history

Еще больше историй на канале: https://t.me/ivanovdirect

И в Facebook #экономическиеистории